Из цикла «Все для Босса», темы: Рухама Шайн, Все для Босса
Папа любил жить в Америке. Папа умел жить в Америке, но Папа отнюдь не считал, что на Америке клином сошелся свет. Лучших учеников он посылал в прославленные польские ешивы, расположенные в маленьких городках. Там преподавали выдающиеся ученые, а серая жизнь польского захолустья делала свет Торы еще ярче.
Особое предпочтение Папа отдавал ешиве, расположенной в городе Мир. Он уже отправил туда своего сына Нохум Довида с его женой Хаей Дубэ, своего зятя Хаима Шейнберга с дочкой Бесси, и теперь считал, что после свадьбы Моше и Рухома тоже должны поехать в Мир.
Но Рухома-то как раз думала иначе. Она хотела жить в Нью-Йорке, рядом с Мамой. И разве она не станет через пару недель независимой, замужней женщиной, которая сама вольна принимать решение — конечно, посоветовавшись с мужем?..
Но Папа не терял терпения. Каждый день он заходил перед сном в комнату дочери и повторял:
— Рухома, надо ехать в Мир. Вы упускаете золотую возможность. Моше молод. У него свежая память. Он может намного увеличить свои знания.
— Папа, но ведь Тору можно учить и в Нью-Йорке! И потом Моше уже получил смиху, право называться раввином! Почему мы должны уезжать так далеко от тебя и Мамы?
Папа был прав. Рухома тоже была права. Эти две правоты спорили между собой, не зная, кто кому должен подчиниться.
Дочка близких друзей выходила замуж. Папу с Мамой позвали на свадьбу, и они захватили с собой Рухому и Моше, которые должны были впервые появиться на людях в качестве жениха и невесты. Сперва все было, как в романтических мечтах Рухомы: она, в прелестном вишневом платье, Моше в стильном сером костюме, такси, которое доставило их с родителями к известному на весь город свадебному залу, тихая музыка, под которую кружились пары…
Тут глаза Папы вспыхнули, он схватил стул, вскочил на него и громко объявил:
— Тора запрещает мужчинам и женщинам танцевать вместе. Я прошу вас остановиться!
Наступила неожиданная тишина. Танцующие застыли, словно их что-то заморозило. Оркестр оборвался. Было несколько мгновений чуткой тишины, когда в еврейской душе каждого гостя эхом отдались слова Папы. Но потом быстро-быстро затараторил голосок, который по десять раз на день просит есть, и согласен делать это грязно и украдкой, но зато помногу и сейчас. В каждом из нас живет этот голосочек. Если слишком его раскормить, он начинает говорить солидным басом.
Вот и сейчас… Зал взорвался от общего протеста. Родители жениха приблизились к Папе, который одновременно спорил с десятком человек, и сказали торжественно и строго:
— Мистер Герман, Вы нарушаете церемонию. Мы просим Вас уйти. Суворов так не уходил через Альпы! Четким шагом Папа покинул зал, а Мама, Моше и Рухома шли за ним, как солдаты за генералом. Правда, на улице Мама дала волю чувствам:
— Янкев Йосеф, ни разу не удалось мне пойти куда-нибудь с тобой и спокойно провести время. А ведь дети так ждали этого вечера…
— Адель, ты прекрасно знаешь, что мы обязаны протестовать, когда заповеди Торы нарушаются публично. То, что нас выставили, — маленькая плата за право оказать почет Царю…
Его слова достигли цели. Мама подарила Папе тот особый взгляд, который она берегла только для него. А Моше и Рухома, вопреки логике, чувствовали себя чудесно.
И опять начались уговоры. Но Рухома еще пробовала сопротивляться:
— Папа, если мы поедем в ешиву, нам придется жить за твой счет, а ведь твой бизнес идет неважно. Ну, а если мы останемся в Нью-Йорке, Моше может работать учителем и прилично зарабатывать…
— Рухома, учеба Моше стоит выше всего. Для меня будет огромной радостью помогать ему, пока он занят Торой… Давай договоримся так: я куплю вам обратные билеты, и как только вам захочется домой, вы тут же проставите в них число и отправитесь в дорогу…
Разговор шел поздно вечером. Рухоме очень хотелось спать. Она сонно кивнула головой:
— Ладно, мы поедем. Но только на короткое время, учти… Папа широко улыбнулся ей:
— Спокойной ночи, Рухома…
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Беседы о Торе»
Комментарий рава Ицхака Зильбера к недельной главе «Насо»
Раби Моше бен Маймон РАМБАМ,
из цикла «Книга заповедей. Повелительные заповеди»
Сжигание святынь, ставших нечистыми, и сжигание остатков священных жертв
Рав Шимшон Рефаэль Гирш,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
Всякое прегрешение против нравственности порождено помрачением рассудка. Нравственная истина и истина логическая — синонимы, и человек может согрешить, только если лишится сперва истинной перспективы.
Рав Гершон Вайс,
из цикла «Шимшон — судья Израиля»
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Шимшон многократно вступал в схватки с филистимлянами. Но когда он взял в жены филистимлянку, началось его духовное падение.
Раби Моше бен Маймон РАМБАМ,
из цикла «Книга заповедей. Повелительные заповеди»
Продолжение Книги Заповедей:ритуальная нечистота и очищение, имущество Храма, недожин края поля и др.
Рав Александр Кац,
из цикла «Еврейские мудрецы»
Биография раввина
Рав Бенцион Зильбер
Принимать обеты могли только по-настоящему Б-гобоязненные люди . Обычный же человек должен придерживаться золотой середины по РАМБАМу.
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Сборник мидрашей о недельной главе Торы
Раби Моше бен Маймон РАМБАМ,
из цикла «Книга заповедей. Запретительные»
Заповеди назира
Раби Моше бен Маймон РАМБАМ,
из цикла «Книга заповедей. Запретительные»
Заповеди, относящиеся к назиру
Рав Гершон Вайс,
из цикла «Шимшон — судья Израиля»
Хотя Шимшону никогда не запрещалось открывать секрет своей необычайной силы, он решил не делать этого, дабы не подвергать опасности свой назирут. Поэтому он не хотел говорить ей правду, что его сила связана с волосами.