«И огонь жертвенника пусть горит на нем» (Цав, 6:2)
Рассказывают, что когда раву, автору книги «Имрей эмет» из Гур, благословенна память праведника, было лет пять, и он учил в хейдере недельную главу, то обратился с вопросом к меламеду: написано, огонь жертвенника пусть горит в нем? Надо написать: огонь жертвенника пусть горит на нем, на жертвеннике.
Не знал меламед ответа и сказал: «Спроси у своего отца».
Обратился ребенок к отцу, автору книги «Сфат эмет», благословенна память праведника.
Спросил отец сына: «Ну, а ты что думаешь?» Ответил мальчик: «по-моему, пасук “огонь жертвенника пусть горит в нем” — значит, в коэне. Заповедь (которую он исполняет) излучает на него свет, и загорается в нем в полную силу мощь и солнце»…
Сказал праведник, раби Яаков Меир Зилберберг в одной из своих бесед (Сихот итхазкут): Известна история о Хатам Софере, да защитят нас его заслуги, который обычно с великим плачем читал каждую пятничную ночь полуночную молитву вместе со всеми учениками. Однажды отсутствовал постоянный хазан, и один ученик вел вместо него молитву, но не плакал. После этого велел Хатам Софер проверить его, и было обнаружено, что он совершенно испорчен, упаси Ашем, и увлекся чуждой культурой, да смилуется Ашем. И это не был период «меж теснин», и это не были грозные дни, только пятничная ночь в середине года…
Но сегодня, даже если кто-то не плачет во время чтения полуночной молитвы, это не говорит о том, что он нехорош. Только в том поколении, когда сердца были открыты, если кто-то не плакал, то это было только из-за испорченности.
И продолжал: и не только тогда. Ведь Хатам Софер жил около ста пятидесяти лет назад, но то же было за поколение до нас, это происходило не только с праведниками и святыми, но и с простыми евреям.
Я слышал от одного еврея, который помнил, что в его молодости собирались евреи в дни «меж теснин», в синагоге, чтобы произносить «полуденную молитву исправления», и пол был мокрым от слез даже вокруг простых евреев, сидевших на полу и оплакивавших разрушение Храма.
И праведники передали, что перед приходом Машиаха будет сердце закрытым и закупоренным.
Сердце закрыто для чувств, а глаза — для слез.
Автор книги «Тиферет Исраэль» писал, что из-за закрытости нашего сердца мы считаемся принужденными, «а принужденный освобожден» (от исполнения заповеди), и не наказывается за то, что не скорбит по Иерушалаиму, как полагается..
И что нам сказать — «если прежние были, как ангелы, то мы — как люди. А если прежние были, как люди, то мы — как ослы» (Трактат Шабат, 112). Что хотели мудрецы сказать нам, уподобив нас ослам? Огорчить нас? Наоборот, сказал праведник раби Исраэль из Ружина, благословенна память праведника: утешить нас.
Каким образом? Это видно из рассказанной им истории.
Цыгане научили медведя танцевать под красивые звуки и собирали с глазеющих гроши после представления. Один из цыган почувствовал, что представление приелось, стало избитым. Тут пришла цыганам идея: показывать в синагогах молящегося медведя. Бархатная кипа на голове, талит на плечах, и он раскачивается, перелистывая своими лапами молитвенник, лежащий перед ним, издает горловые звуки и заканчивает тремя шагами назад, кланяясь влево и вправо…
Все смеялись, хлопали в ладоши и клали монеты в бархатную кипу, которая превращалась в руках цыгана в подобие миски. Вдруг со стороны собравшихся послышалось ворчание: «Разве это можно назвать молитвой? Ни одного слова не слышно, как следует!»
«Тише, — прикрикнули на него, — ведь это только медведь, — что ты от него хочешь»…
Это они имели в виду. От ангелов требуют песни ангелов. От человека требуют разговор и действие. Но мы, как ослы. И принимается наша работа, как есть… (Нер Исраэль, 2:88).
Известно, что сказал святой автор книги «Хидушей арим» их Гур, благословенна память праведника, о словах «Шульхан арух»: подобает каждому богобоязнененному человеку страдать и тревожиться о разрушении Храма. И задается вопрос: тот, кто небогобоязнен, не должен скорбеть о разрушении Храма?! Он должен сожалеть, прежде всего, о себе, почему он небогобоязнен.
Это наше состояние, Но мы должны знать, что это наше испытание, в котором мы должны устоять.
Но ненадолго. «Вдруг придет в свои чертоги господин, которого вы просите». Не сегодня-завтра прозвучит большой шофар — наступит великое пробуждение «И обрежет Ашем сердце твое», удалит закрытость сердца, «и дам Я вам сердце новое и дух новый дам внутрь вам, и удалю сердце каменное из плоти вашей».
И тогда придет чувственная вера «И каждый покажет пальцем и скажет: “Вот наш Б-г, на Него мы надеялись, и Он спас нас!” Это Ашем, на которого мы надеялись — возвеселимся и возрадуемся спасению Его». Вскоре, в наши дни! (Мааян ашавуа)
Рав Ашер Кушнир
Рав Реувен Пятигорский
Александр Витков
Ветеран Великой Отечественной войны — Витков Борис Моисеевич.
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Автобиографическая книга еврейского подростка из Польши
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Густой паровозный дым
Хава Куперман
Неизвестный автор
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Автобиографическая книга еврейского подростка из Польши
Рав Ицхак Зильбер
Он не боялся Б-га и поэтому напал на бывших рабов, вышедших из Египта. Портрет народа, являющегося главным врагом евреев.
Рав Мендель Агранович
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Вторая глава воспоминаний А. Шапиро — евреи в предвоенной Польше, Советская власть, атеизм
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
автобиографическая книга еврейского подростка из Польши