Из цикла «Рав Ицхак Зильбер», темы: Воспоминания, Рав Ицхак Зильбер, Деньги, Еврейское поведение, Рав Авраам Коэн, Любовь к ближнему
Вспоминаю, как рав Ицхак появлялся на различных свадьбах, бар-мицвах, шева брахот. Увидев его, ряд за рядом подскакивали с мест от неожиданности, образуя веер…
Походки такой не было ни у кого. Люди умеют ходить быстрее, медленнее, но так, как он, — никто. Это была сама поступь мицвы. Одна только походка успокаивала многих, ждущих его, чтобы поделиться с ним своими проблемами.
Рав Полищук очень точно подметил, что после разговора с равом Ицхаком любая проблема или неприятность казалась не такой уж страшной. Действительно, что может быть страшного в мире, который контролирует Всевышний? Теперь же нам надо знать и помнить это уже без рава Ицхака…
Он никогда не ходил, а всегда бежал.
Как-то он бежит навестить роженицу, несется, а какой-то маленький пинчер вцепился ему в штанину, но он продолжает бежать, не обращая внимания.
Штанину собака ему порвала, а он даже не оглянулся, продолжает свой бег… Торопился — как всегда.
Даже не оглянулся!
Однажды я увидел рава Ицхака побитым. Идет — синяки там, тут…
— Рав Ицхак! Ма кара? Откуда синяки?
— Не спрашивай.
— Но все-таки? Что случилось?
Оказывается, он ездил куда-то на Север, — не помню, в какой город, ездил получать гет от одного человека. И это результат. Человек, наверное, сопротивлялся, не очень хотел давать развод.
Я спрашиваю:
— Получил гет?
— Конечно, теперь самые лучшие друзья.
Как это было? Жена у того осталась где-то в Бухаре, — не знаю точно, где она осталась. Рав Зильбер пришел к нему с просьбой о гете, а он:
— Не дам, и больше не приближайся ко мне!
Потом рав Ицхак предложил ему какие-то деньги… Даже привез. А тот захотел больше:
— Нет, хочу больше!
— Хорошо.
Рав Ицхак ездил к нему два или три раза.
Тому надоело:
— Если я тебя еще раз увижу — побью!
Так реб Ицхак говорит, что отошел в сторону, чтобы его не злить…
А когда вернулся обратно, — тот побил его. Как и обещал. Честный человек оказался. Рав Ицхак опять постоял в сторонке, чтобы тот успокоился, а потом снова подошел.
— Это твое дело — бить, а мое дело — получить гет.
В общем, говорит, он стал плакать, и реб Ицхаку стало его прямо жалко. Тот написал поручение для развода, и просил прощения, и просил у него браху, и они стали самыми закадычными друзьями, каких только можно представить!
В семидесятом году, когда Зильберы жили в Ташкенте, зная, что они страстно хотят уехать в Израиль, мы сообщили, что стоит приехать в Москву, потому что начались хождения с просьбами в КГБ, можно было канючить, чтобы выпустили.
Рав Арон Хазан привел своих детишек мал мала меньше в КГБ и сказал:
— Что я могу сделать? Они трефное не едят, по субботам в школу не ходят. Вы должны дать нам разрешение на выезд в Израиль.
И, действительно, ему дали разрешение на выезд.
А в Ташкенте не к кому было обращаться…
Реб Ицхак приехал в Москву, а там дела навалились, надо было навестить, передать, заехать… Он замотался, схватил какую-то машину (скорее всего, это был частник-лихач), заплатил, вышел и оставил в машине талит, тфилин, и, главное, — папку с документами.
Приехал к нам и рассказал… Внешне он не был расстроен, а только обмолвился:
— Лишь бы Гита не узнала…
— Реб Ицхак, это было такси, с шашечками? Или лихач?
— Не знаю.
Я в то время лечил главного диспетчера таксомоторного парка.
Позвонил ему, рассказываю, вот такое дело:
— Человек оставил религиозные принадлежности, и все документы, и военный билет, и деньги. Но Б-г с ними, с деньгами, документы важнее.
Он обещает:
— Если это было такси, я тебе гарантирую, что к вечеру ты получишь все в целости-сохранности. Я с них со всех семь шкур спущу!
Вечером мне звонит:
— В такси он точно не оставил…
Я говорю:
— Ой-вей, реб Ицхак, что будете делать?
А он:
— Ничего страшного.
— Да, но там был военный белый билет, паспорт и другие документы. Без этих документов даже подать на выезд невозможно!
А что те вытворяли? Не дай Б-г никому это пережить… Когда семья Хазанов должна была уехать, так они не разрешили сыну призывного возраста (ему было семнадцать с половиной — скоро призываться) — ехать с семьей.
У меня был, барух а-Шем, один знакомый эндокринолог, врач Калинин, и он дал справку, что, поскольку у мальчика есть заболевание щитовидной железы, он призываться в этом году не может. Так он выпал из списка призывников на год, и они уехали вместе…
Внешне рав Ицхак оставался спокойным, как будто бы не с ним случилось:
— Ничего страшного. Гам зу ле-това.
Может быть, в душе были какие-то переживания, но внешне он не показывал, сидел, учил, как ни в чем не бывало. С нами говорил о возвышенных делах, как будто бы это не с ним случилось.
Не потому, что он так умел владеть собой. Он полагался на Всевышнего, верил, что все, что случается, — это к лучшему. Раз так случилось, значит, так надо было.
То, что он умел собой владеть — это само собой. Какой человек, когда его бьют по щеке, еще и жена в больнице, станет говорить: «Полицию не надо, я с ним сам договорюсь, потому что мне нужен гет, а не чтобы его посадили»? Это действительно самообладание.
А то, что он, потеряв документы, не потерял голову, — это была надежда на Всевышнего…
А в отношении злословия… можно обвинить реб Ицхака в чем угодно, но только не в лашон а-ра.
Он всегда находил оправдание любому человеку и любым поступкам. Если кто-то в его присутствии наговаривал на другого человека, он был против:
— Это потому ты так говоришь, что тот не может тебе ответить…
Я слышал в рабануте собственными ушами, как кто-то сказал:
— Я хочу быть рядом с тобой в Раю.
Рав Ицхак переспросил:
— А что, я буду в Ган Эден? Кто сказал, что я попаду в Рай?
И тот ответил:
— Неважно где, только бы рядом с тобой…
Надо было оперировать одного горского еврея, у которого был инфаркт. Ему срочно требовалась операция, и на нее нужна была большая сумма денег. Кто-то его отправил сюда, в Израиль, на лечение, — и им занимался рав Фишер, чтобы были самые лучшие хирурги. В итоге: надо делать операцию на сердце частным образом и много платить, а медицинской страховки у него не было…
Шла молитва у Рава дома. Он молился Шмона Эсре. Вдруг звонят из больницы. Звонка ждали. Что делать? Тот, кто не молился, поднял трубку. Требуют рава Зильбера к телефону:
— Это очень-очень срочно! Пикуах нефеш!
Рав прерывает молитву, берет трубку и говорит:
— Делайте моментально, я за все отвечаю!
И продолжает молиться. После молитвы его спросили:
— А как же деньги?
— Какие деньги? Пока будешь думать про деньги, тот может умереть. Первым делом надо человека спасать!
Потом он ежемесячно платил — года два или даже больше. Многие цдаку приносили на это. Я даже точно не знаю, сколько денег там было собрано, но сумма была огромная.
Рав не был миллионером, — он был Евреем. И у него был большой битахон, у него был такой дух, смелость: человек должен мир перевернуть, а уж спасать человека — в первую очередь.
Люди о своих близких начинают задумываться, когда речь идет о больших деньгах, а он этого человека видел, может быть, всего один раз. Если бы все люди для своих детей делали столько, как он для посторонних…
Рав Реувен Пятигорский,
из цикла «О нашем, еврейском»
14% взрослого еврейского населения Израиля определяют себя как «строго соблюдающие»
Барух Фельдман
Ежегодно в дни Песаха и Суккота тысячи представителей древнего рода коэнов закутываются в талиты и произносят благословение ко всему еврейскому народу
Редакция Толдот
Раввин Менахем-Мендл Тауб, юность которого прошла в гитлеровских концлагерях, считает, что память о павших должна нести практический смысл. В эти дни он работает над проектом первого в мире религиозного музея Катастрофы. Год тому назад адмор по приглашению рава Бенциона Зильбера выступал на ежегодном ханукальном вечере «Толдот Йешурун».
Йегуда Авнер
Рав Шломо Лоренц,
из цикла «В кругу великих»
Избранные главы из книги
Исраэль Бен Давид
Страсти вокруг того, можно или нет продавать свинину в израильских городах кипели долго — больше пяти лет.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
В ходе Шестидневной войны исторический Иерусалим — Старый город и Храмовая гора — оказались под контролем евреев. Впервые за долгое время…
Неизвестный автор
«Настоящая справка выдана Марку Львовичу и Фаине Саввичне Левиным в том, что их сын Леонид подвергся обрезанию в ходе спецоперации по защите государственных интересов Советского Союза».
Рав Моше Пантелят
Поколения приходят, поколения уходят, а антисемитизм остается, явление почти столь же древнее, как и сам еврейский народ, явление столь же любопытное и столь же удивительное, как и само существование еврейского народа. В древности и в средние века антисемитизм выступал, в основном, как проявление религиозной нетерпимости, в особенности это бросалось в глаза в европейских христианских странах.
Редакция Толдот
Запрещал посещать Храмовую гору и родоначальник религиозного сионизма — рав Авраам Ицхак а-Коэн Кук, первый Главный раввин Земли Израиля
Рав Ицхак Зильберштейн
По всем прогнозам, Израиль должен был быть стерт с лица земли во время самой первой войны. Тем не менее, еврейское государство продолжило существовать, одерживая победы над превосходящими своей численностью армиями арабских стран. Как такое происходит?