Темы: Рав Леви Гдалевич, Знакомства, Любовь, Чувства и разум, Отношения до брака
В Торе неоднократно говорится о ценности женской девственности. Но есть ли ценность в мужской девственности? Имеет ли какой-то смысл хранить себя для той самой?
Заранее спасибо за уделённое время. N.
Здравствуйте, уважаемый N.
Вы предложили поговорить о девственности, причем в ценности ее у девушек не усомнились, а вот нужно ли юноше беречь себя для той самой, единственной — считаете легитимным вопросом.
Встречный вопрос — а в чем различие? В некоем анатомическом образовании, которое свидетельствует о наличии/отсутствии прошлого и имеется у женщин, но не существует у мужчин?
Так в современном мире — мире скоростей, экстрим-спорта и фастфуда — и этот момент уже не стопроцентное свидетельство наличия или отсутствия прошлого у представительниц прекрасной половины человечества.
А уж что касается воспоминаний, психологического воздействия на эмоциональную сферу личности, осознания своей заинтересованности в процессе, — это, думаю, больше зависит не от пола, а от индивидуальных свойств человека.
Поэтому постараюсь ответить более широко.
На первый взгляд, насыщенная встречами и отношениями (так современный сленг называет сексуальные связи) добрачная жизнь доставляет удовольствие и не несет в себе опасности для следующей, семейной фазы.
В реальности это не так.
Погружая себя в пучину одноразовых удовольствий, человек повышает свой порог чувствительности и к той, единственной, приходит уже изрядно потрепанным. Технически он, вероятно, будет более изощрен, но восторг любви, ощущение полета — это не то, что достигается только техникой секса. Приобретя много по мелочам, он потеряет в главном.
Кроме того, не имея (слава Б-гу!) возможности сравнить ее с предыдущими пассиями, человек совершенно по-особому будет ощущать каждый момент в процессе близости. Глоток воды в пустыне опьяняет больше, чем ванна шампанского «в обычных условиях».
И не говорю сейчас о том, что у встреченных им одноразовых девушек будут, кроме него, такие же — одноразовые — мужчины. И что ситуация, в которую человек себя загоняет, ему не подконтрольна. Желая обладать многим, он рискует остаться ни с чем.
Сколько бы мы ни съели картофеля, рецепторы не передадут нам вкус клубники. Количество никогда не перейдет в качество, а плейбои никогда не смогут претендовать на роль счастливых и удовлетворенных мужчин. Их вечный поиск удовольствий заблокирует им путь к простой истине — важно вдуматься в ее смысл:
ЖЕНА И ЛЮБИМАЯ ЖЕНЩИНА — ЭТО ОДИН И ТОТ ЖЕ ЧЕЛОВЕК.
Так зачем же размениваться на мелочи и красть у любимого человека то, что ему принадлежит по праву любви, — свою свежесть, девственность, готовность ощущать, дарить телесные радости и душевное тепло? И это — при отсутствии всякого рода конкуренции не только в настоящем и будущем, но и в прошлом!
Стоя под хупой (свадебным балдахином), мы отделяемся от всего мира чужих женщин и мужчин и присягаем на верность и преданность друг другу. Верность и преданность — это необходимые приметы счастья. А об остальных позаботится Всевышний — ведь муж и жена идут Его путями, и Его Награда — все остальные составляющие счастья — не заставит себя ждать!
Спасибо за острый вопрос.
С уважением, Леви Гдалевич
Пуа Штайнер
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Хава Куперман
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Авраам Коен
Рав Авраам Коэн
Лифта — это брошенная в 1948 году арабская деревня, которая находится в самом центре Иерусалима, в природном парке Кедровая долина. Здесь прекрасные виды, естественная миква, развалины арабских домов, все составляющие неформального туризма.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону