Темы: Ханукальные свечи, Ханука, Свадьба, Радость, Лев Кацин
Что сказала бы девушка, если бы молодой человек предложил ей: «Пусть мы будем навсегда обручены»? Приняла бы она это дерзкое предложение или в сердцах прогневалась: «Нет, я хочу, чтобы ты на мне женился»? Впрочем, в предложении молодого человека и требовании девушки нет противоречия. Как это возможно? Постараемся найти ответ в символах праздника Хануки, который выражает единство семьи, гармонию и мир между супругами.
Итак, как зажигать ханукальные свечи?
Конечно же, важно знать, как практически исполнять тот или иной закон. Однако не менее важно стремиться к тому, чтобы исполнение заповеди нас вдохновляло. Поэтому зададимся вопросом: о чем следует думать и что чувствовать в момент зажигания ханукальных свечей?
Мудрый царь Соломон писал, что «Свеча Всевышнего — душа человека» (Притчи, 20:27). Душа человека — это свеча! Потому, зажигая ханукальные или субботние свечи, мы привносим свет в свою душу. Этим светом можно рассеять тьму и согреть близких и родных людей.
Вдумаемся в символы Хануки. В первый вечер праздника зажигают одну свечу, которая находится у Меноры справа, в следующий вечер прибавляют свечу, слева от первой, и так до восьмого вечера, когда зажигают все восемь свечей — зажигая слева направо: сначала новую свечу, а потом ближайшую к ней справа.
Это порядок зажигания Ханукии в пятый день праздника.
Приведенный порядок соответствует мнению учеников Гилеля. Однако в Талмуде приводится также и мнение учеников Шамая, которые считали, что в первый вечер следует зажечь восемь, во второй — семь, вплоть до последнего восьмого вечера, когда зажигается лишь одна свеча.
В чем суть спора учеников Шамая и Гилеля? Почему, по мнению учеников Шамая, в первый день праздника следует зажигать восемь свечей, а потом уменьшать свет?
А в какой день Хануки вы чувствуете больше радости, в первый или в последний? Конечно же, в первый день мы испытываем наибольшую радость, острота которой уменьшается с каждым днем. По мнению Шамая, человек должен правдиво выражать свои чувства. Мы делаем то, что чувствуем! Поэтому в первый вечер мы зажигаем все восемь свечей, постепенно уменьшая радость. Но почему тогда Гилель считал, что в первый вечер следует зажигать одну свечу, а затем усиливать радость? Гилель утверждал, что мы не только делаем то, что чувствуем, но и чувствуем то, что делаем! Наши поступки оказывают влияние на наши чувства, вдохновляют и возвышают нас. Потому важно не только с радостью зажигать свечу в первый день, но и продолжать с той же радостью, научившись не менее важному искусству — каждый день «прибавлять» радость!
Чтобы пробудить чувства, нужно действовать: каждый день зажигать новую свечу, пробуждая больше света в душе!
Речь, конечно же, идет не только о восьми днях праздника Хануки. Тот, кто зарядился светом праздника, продолжит внутренне зажигать свечи в своей душе — каждый день года, вплоть до следующей Хануки.
Искусство усиления радости важно и в семейной жизни. Жених и невеста с трепетом ожидают свадьбы, но существует реальная опасность того, что со временем чувства начнут притупляться. Не случайно по еврейской традиции муж должен всю жизнь ухаживать за женой, как за невестой, дарить ей цветы к каждой субботе, а к празднику — подарки.
«Пусть мы будем навсегда обручены!» — произносит еврей слова пророка, надевая тфилин во время молитвы. Каждый день своей жизни он молится, обращаясь к древним молитвам своего народа. Не надоедает ли нам произносить одни и те же слова? Как не стать роботом?
Тот, кто не нашел в молитве новое, будто и не молился, — утверждают мудрецы Талмуда. Необходимо сохранить свежесть чувств, научившись, как впервые, с трепетом входить в синагогу — маленький Храм, надевать тфилин и произносить слова молитвы, каждый раз находя в них что-то новое для своей души.
Ханука — это не только праздник победы над греками. Мудрецы «установили восемь дней Хануки для того, чтобы благодарить Всевышнего».
Увы, привычка — отнюдь не замена счастью. Мы привыкаем к окружающему миру, начинаем воспринимать всех и все, как само собой разумеющееся. Тогда притупляются чувства, исчезает радость…
Но приходит Ханука и напоминает нам об обязанности ценить и благодарить близких, радоваться и радовать их, согревая светом своей души!
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?