Из цикла «От Центрального парка к Синаю», темы: Рой Нойбергер, Бааль Тшува
Мы говорим о генеалогии. Родословная должна быть чистой, семя безупречным, чтобы Тора передавалась от родителей к детям и укоренялась в каждом следующем поколении.
Согласно еврейскому Закону (Алахе) национальность ребенка определяется национальностью матери. Другими словами, если мать — еврейка, то и ребенок еврей. Это мысль укоренилась в нашем сознания после одного знаменательного случая. Неверно считать, что требования Алахи произвольны или искусственны, придуманы людьми. Нельзя относиться к своей родословной несерьезно, нельзя игнорировать свою ответственность за сохранение чистоты еврейской семьи.
МЕСТО: синагога Зейде в Канарси, Бруклин.
ВРЕМЯ: исход Шабата, начало 70-х.
На исходе Шабата устраивают Мелаве Малка, «проводы Царицы». В пятницу вечером мы приветствуем приход Царицы Субботы, светом свечей, а в субботний вечер — провожаем ее, также зажигая свечи. Проводам сопутствует особая трапеза. Предание гласит, что обычаю устраивать трапезу положил начало царь Давид. Он посвятил ее своему потомку, Машиаху, который вернет нас к Торе и в Землю Израиля в Конце дней.
В то время «русские» евреи начали постепенно «просачиваться» сквозь «железный занавес». Каждого вновь прибывшего встречали с радостью. Религиозное сообщество было озабочено тем, чтобы вернуть прибывших на путь предков и тем самым в какой-то степени залечить раны, нанесенные десятилетиями коммунистических репрессий.
В этот субботний вечер ребецин Юнграйс выступала в синагоге своего отца перед группой «русских» евреев. От установленных на полу свечей исходил мерцающий свет. Речь Ребецин переводил Ави, «русский» еврей, активист Инени.
Ребецин обрисовала в общих чертах панораму еврейской истории — от эпохи Авраама до десятилетий темноты, опустившейся на Восточную Европу, и выразила уверенность в том, что и там появится свет Торы. Мало у кого глаза остались сухими. Присутствующие задавали много вопросов. Затем пришло время немного закусить. В зале включили свет, и все разбились на небольшие группы, продолжая обсуждать услышанное.
Внезапно возникла суматоха. Кто-то кричал на русском языке.
«Все это такие глупости! Не понимаю, чего вы все так разволновались. Это все древний вздор, чепуха, от которой даже наши деды отказались. Больше никто не верит в эти сказки. Вы дураки, что разрешаете этой женщине морочить вам голову. Не попадайтесь на эту удочку. Вас обманывают».
Ребецин стояла в середине зала.
«В чем дело?» — спросила она кричавшего молодого человека.
«Все, что здесь происходит, — обман».
Зейде, наблюдавший за этой сценой из противоположенного конца зала, подошел к дочери и что-то прошептал ей на ухо.
«Какое у Вас еврейское имя?», — спросила она молодого человека.
«Алексей».
«Я спрашиваю — какое у Вас еврейское имя?»
«Что Вы имеете в виду?»
«Расскажите мне о своих родителях».
«Что Вы имеете в виду?»
«Расскажите мне о своем отце».
«Он портной. О чем еще я должен рассказать?»
«Он еврей?»
«Что за глупый вопрос? Конечно, он еврей. Где я нахожусь, в зале суда? Я что под следствием?»
«А Ваша мать?»
«Моя мать — это моя мать. Почему Вы задаете мне эти глупые вопросы?»
«Ваша мать — еврейка?»
«Что Вы хотите этим сказать? Какое вам до этого дело?»
«Алексей, отвечайте прямо: Ваша мать еврейка?»
«Ну, нет, она не еврейка. Тут все какие-то ненормальные»
В шуле стояла абсолютная тишина. Сто пар глаз и ушей были сфокусированы на этом противостоянии.
Ребецин подняла глаза и посмотрела на толпу учащихся.
«Теперь вы видите, киндерлех, почему в Торе говорится, что еврейство человека целиком определяется еврейством его матери. Если ваша мать — еврейка, то вы — еврей. И если ваша мать не еврейка, то и вы — не еврей. Все очень просто. “Половинок” не бывает. Здесь перед нами молодой человек, который не чувствует того, что чувствуем мы — потому что он не еврей. Ему сказали, что он еврей, но это не так. А поскольку он сделал определенное публичное заявление, мы обязаны тоже публично объявить о том, что же является правдой».
«Алексей, хотя Вы не еврей, Вы можете получить великое благословение; но для этого Вы должен признать святость еврейского народа, публично заявить об этом и впоследствии исполнять те заповеди, которые Тора обязывает исполнять. Нет ничего плохого в том, чтобы быть неевреем, но человек должен понимать, кто он».
Алексей повернулся и вышел из комнаты.
Ребецин продолжала.
«Зейде, находясь в другом конце зала, обратил внимание на глаза Алексея. Он подошел ко мне и сказал: Алексей — не наш человек. Именно поэтому он не ощущал того, что ощущали мы. Всех остальных обуревали одни и те же чувства, потому что мы вместе стояли у подножия горы Синай».
с разрешения издательства Швут Ами
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?