Недельная глава Ноах

В ешиве раби Моше Софера (Хатам Софер) учился молодой человек по имени Ицхак. Он обладал феноменальной памятью и, решив ее использовать во имя Небес, предложил своим товарищам по ешиве идею: Ицхак мог бы записывать хидушим Хатам Софера слово в слово, точно так, как они были сказаны. Юноши обрадовались прекрасной идее и предложили Ицхаку солидную сумму в пять золотых. Воодушевленный высокой платой, Ицхак пошел еще дальше: он сказал, что готов даже запомнить мимику и жестикуляцию рава во время занятий.

И вот во время урока начал Ицхак внимательно наблюдать за равом и украдкой, под столом, повторять движения за ним. Хатам Софер тоже был внимательным человеком, и сразу понял, что что-то идет не так. Он спросил одного из учеников, как объяснить происходящее, и тот вынужден был рассказать правду об их затее.

Раву это не понравилось.

— Молодой человек собирается проводить уроки вместо меня? — раздраженно воскликнул он, захлопнул Гмару и вышел.

Назавтра Хатам Софер велел всем без исключения ученикам собраться в комнате учения. Ицхак отчаянно трусил, он был уверен, что рав собирается с позором изгнать его из ешивы. Если бы не моральная и физическая поддержка друзей, он вообще не смог бы прийти в зал.

Но все случилось иначе. Хатам Софер встал и сказал:

— Мои дорогие дети, я не имею права более обучать вас. Вчера во время урока я потерял над собой контроль. Вместо того чтобы похвалить ученика за его любовь к Торе и чудесную память, я совершил преступление — унизил его в присутствии людей. За это Ашем лишает доли в Грядущем мире. И разрыдался.

Слушатели были потрясены и не промолвили ни слова. Через минуту рав немного успокоился и продолжил:

— Я тысячу раз прошу прощения у моего дорогого ученика, и буду просить Всевышнего тоже простить мне мой грех. Ты простишь меня? — обратился рав к Ицхаку.

Тот с усилием кивнул, не веря своим ушам:

— Я прощаю вам от всего сердца…

Вздохнул Хатам Софер:

— Теперь я имею право снова начать обучение…

По прошествии времени один из учеников рава Моше Софера рассказывал об этом случае и добавил от себя:

— Это был урок, равный по эффекту многим годам изучения книг по еврейской этике. Его одного было бы достаточно, чтобы возвеличить имя этого и без того великого человека…