В кругу великих. Хазон Иш. В глубинах души человеческой

У нашего учителя был свой подход к познанию сил человеческой души. В своей книге Эмуна увитахон (4:14) он пишет:

…Исправление качеств не отнимает у человека любви к самому себе, ибо само по себе наличие у человека стремлений к уважению и наслаждению — это положительный фактор и важный компонент в «живой машине», называемой человеком, и отрицание этих стремлений — это не строительство в душе человека, а разрушение бытия его. Учение о нравственности говорит человеку: люби себя и приобретай уважение к себе со стороны других людей, — но знай, в чем твое счастье на земле, и в чем уважение к тебе, — нет уважения, кроме (обретаемого в заслугу) Торы, и нет уважения, помимо (обретаемого в заслугу) скромности. И нет более истинного почета, чем оставление почета (погони за ним), и нет более истинного счастья, чем освобождение себя от естественных влечений, — с тем, чтобы подчинить себя Всевышнему и Торе Его. И в этом состоит цель жизни — как в этом мире, так и в мире будущем.

Подход нашего учителя в корне отличается от общепринятого. Общепринятое мнение состоит в том, что стремление к наслаждению и почету — качество отрицательное, и мы обязаны воевать с ним и искоренять его в себе. Согласно этому подходу, искоренение влечения к почету и наслаждению — это само полезное для выстраивания правильных душевных качеств. У нашего учителя был совершенно иной подход. Он полагал, что «отрицание этих влечений — это не строительство в душе человека», — другими словами, тот, кто искореняет и устраняет в себе стремление к уважению (со стороны других) и удовольствиям, не строит душу, а ведет «к разрушению бытия своего»! Правильный путь состоит в том, чтобы направить стремление к уважению в желательное русло: «Знай, в чем твое счастье на земле, и в чем уважение к тебе, — нет уважения, кроме обретаемого в заслугу Торы, и нет уважения, помимо (обретаемого в заслугу) скромности».

Слова нашего учителя из этой книги находят свое выражение в следующей истории, описанной в книге Ана авда.

Один из бывавших в доме нашего учителя, р. Шмуэль Цви Ковальски, рассказал об одном юноше, который пришел из среды, чуждой Торе, и был принят в ешиву благодаря усилиям нашего учителя. К сожалению, он не «вписался» там (в свое новое окружение) и продолжал общаться с прежними друзьями.

Наш учитель просил позвать его к нему и долго с ним беседовал. Он спросил у него, как у него дела, поинтересовался учебой, спросил, что он слышал на уроке и что нового открыл для себя в своей учебе, но в ходе всей этой беседы совершенно не касался его неблагополучного состояния в духовной сфере. Расставаясь с нашим учителем, юноша весь светился от счастья и вернулся в ешиву в хорошем расположении духа.

Когда юноша ушел, р. Ковальски спросил у нашего учителя: он, несомненно, вызвал этого юношу для того, чтобы воздействовать на него с целью его исправления; почему же наш учитель не говорил с ним ни о чем, что касалось бы этого, в ходе их беседы?

Наш учитель ответил ему так: «Этот юноша не чувствует удовлетворения от жизни, связанной с Торой; весь смысл жизни для него — в том, чем он занимается с уличными друзьями… Если я отниму у него еще и это, он останется ни с чем… Сначала я должен привить ему вкус к учебе, и только после этого мы сможем оторвать его от улицы…»