Темы: Хатам Софер, Гордость, Недельная глава, Ноах, Стыд, Мусар
В ешиве раби Моше Софера (Хатам Софер) учился молодой человек по имени Ицхак. Он обладал феноменальной памятью и, решив ее использовать во имя Небес, предложил своим товарищам по ешиве идею: Ицхак мог бы записывать хидушим Хатам Софера слово в слово, точно так, как они были сказаны. Юноши обрадовались прекрасной идее и предложили Ицхаку солидную сумму в пять золотых. Воодушевленный высокой платой, Ицхак пошел еще дальше: он сказал, что готов даже запомнить мимику и жестикуляцию рава во время занятий.
И вот во время урока начал Ицхак внимательно наблюдать за равом и украдкой, под столом, повторять движения за ним. Хатам Софер тоже был внимательным человеком, и сразу понял, что что-то идет не так. Он спросил одного из учеников, как объяснить происходящее, и тот вынужден был рассказать правду об их затее.
Раву это не понравилось.
— Молодой человек собирается проводить уроки вместо меня? — раздраженно воскликнул он, захлопнул Гмару и вышел.
Назавтра Хатам Софер велел всем без исключения ученикам собраться в комнате учения. Ицхак отчаянно трусил, он был уверен, что рав собирается с позором изгнать его из ешивы. Если бы не моральная и физическая поддержка друзей, он вообще не смог бы прийти в зал.
Но все случилось иначе. Хатам Софер встал и сказал:
— Мои дорогие дети, я не имею права более обучать вас. Вчера во время урока я потерял над собой контроль. Вместо того чтобы похвалить ученика за его любовь к Торе и чудесную память, я совершил преступление — унизил его в присутствии людей. За это Ашем лишает доли в Грядущем мире. И разрыдался.
Слушатели были потрясены и не промолвили ни слова. Через минуту рав немного успокоился и продолжил:
— Я тысячу раз прошу прощения у моего дорогого ученика, и буду просить Всевышнего тоже простить мне мой грех. Ты простишь меня? — обратился рав к Ицхаку.
Тот с усилием кивнул, не веря своим ушам:
— Я прощаю вам от всего сердца…
Вздохнул Хатам Софер:
— Теперь я имею право снова начать обучение…
По прошествии времени один из учеников рава Моше Софера рассказывал об этом случае и добавил от себя:
— Это был урок, равный по эффекту многим годам изучения книг по еврейской этике. Его одного было бы достаточно, чтобы возвеличить имя этого и без того великого человека…
Пуа Штайнер
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Хава Куперман
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Авраам Коен
Рав Авраам Коэн
Лифта — это брошенная в 1948 году арабская деревня, которая находится в самом центре Иерусалима, в природном парке Кедровая долина. Здесь прекрасные виды, естественная миква, развалины арабских домов, все составляющие неформального туризма.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону