«Уважай отца и мать своих, чтобы продлились дни твои» (20:12). Наш учитель Саадия Гаон спрашивает: почему именно в заповеди уважения к родителям Тора решила упомянуть о награде за нее? «Чтобы продлились дни твои». Ничего подобного мы не находим в других заповедях.
Он дает на это интересное объяснение. Долголетие — это не столько чудесная награда, сколько прогноз на будущее. Тора говорит человеку: если ты будешь с уважением относиться к своим отцу и матери, к тебе придет особое благословение, удлинняющее тебе жизнь. Твои дети вырастут в атмосфере уважения к старшим в семье, и когда ты сам состаришься, они будут с радостью помогать тебе. Соответственно, твоя жизнь и на склоне лет будет продолжаться с удовольствием. С другой стороны, если ты проявишь небрежность в уважении к родителям, то и дети твои тебя не почтят. В таком случае лучше бы тебе не жить слишком долго.
Наш учитель рав Йосеф Хаим (в книге Нифлаим Маасейха) приводит удивительный рассказ.
Дело было с одним богачем, у которого был бедный пожилой отец, живущий трудной жизнью. Этот отец жил в доме сына, но сыну вместе с ним приходилось нелегко. В голове у старика царила полная неразбериха, он докучал всем многочисленными требованиями и вызывал массу неприятностей. Постоянно он что-то делал не так — то проливал суп, то пачкал пол, то спотыкался и разбивал дорогую вазу, а иногда случайно рвал книгу, которую держал трясущимися от старости руками.
Вся семья старалась держаться, но в один прекрасный день в чашу их терпения упала последняя капля. В дом к богачу пришли важные гости. Он с большим почетом проводил их в просторный зал и сел рядом с ними для обсуждения вопроса, ради которого и была назначена встреча. И вот в комнате появился старый отец и своим безумным поведением заставил сына испытать стыд перед гостями. Его лицо покраснело, и он принял решение отослать старика из дома.
«Пусть идет себе собирать милостыню, вместе с остальными городскими нищими! Зачем мне страдать всю жизнь из-за него?!» — воскликнул хозяин дома.
Приняв решение, он так и поступил. Это было зимнее время, и когда наступила ночь, на улице похолодало. Богатый сын лежал в отопленной комнате на кровати, застеленной мягкими шелками, накрытый теплым одеялом. А его старый отец пытался заснуть на постели из тряпок в углу улицы и согреться под лохмотьями, которые помогали ему не больше, чем соленая вода для испытывающего жажду. Каким-то чудесным образом, ему все-таки удалось провести эту ночь.
У богача был маленький сын с добрым сердцем и чуткой душой. Утром, когда он пошел по улице в школу, он содрогнулся от того, что предстало его глазам. На углу улицы сидел его дедушка в изношенной одежде, а все его тело дрожало от холода. Казалось, уже долгое время ни один кусок пищи не входил в рот к старику. Побуждаемый естественным чувством милосердия, ребенок подошел к нему и отдал бутерброд, который приготовила ему мать для завтрака в школе. Он также протянул старику несколько монет, которые отыскал у себя в кармане.
Спустя некоторое время, ребенок побежал домой, чтобы рассказать отцу о том, что видел. Быть может, тот пожалеет дедушку и вернет его в дом? Но каково же было его удивление, когда прозвучал холодный ответ отца. Тот вовсе и не обратил внимание на критическое состояние старика. Он лишь по своей «щедрости» сказал мальчику, что тот может подняться на чердак и посмотреть там в одном из ящиков, среди ненужного хлама, старое пальто, которое уже ни на что не годится. «Можешь отнести его дедушке», — сердито закончил богач.
Ребенок поспешил на чердак, но сердце его сжалось, едва он увидел это пальто. Оно было таким старым и никчемным! Слезы потекли из его глаз: неужели отец ничего больше не сделает для бедного старика?! Как можно заставить этого бездушного человека прозреть и увидеть свою ошибку? Как смягчить его бесчувственное сердце?
Внезапно у мальчика появилась идея. Одной рукой он схватил изношенное пальто, а второй нащупал на чердаке большие ножницы. Быстро сбежав по ступенькам вниз, он посреди комнаты начал резать пальто, пока не разделил его на две части на глазах у изумленного отца.
«Что это ты делаешь? Зачем ты разрезал пальто?!» — воскливнул отец, не понимая, что происходит.
Ребенок посмотрел в глаза отцу и простодушно заявил: «Я разрезаю пальто для тебя и из уважения к тебе! Когда пройдут годы, и ты станешь старым и дряхлым, а я больше не смогу держать тебя дома, тебе не придется дрожать от холода, пока кто-то пойдет и принесет тебе пальто. Ведь я уже сейчас разрезаю его: половину я сейчас пойду и отнесу дедушке, как ты и посоветовал мне, а вторую буду хранить на чердаке, чтобы отдать тебе на старость, когда наступят суровые зимние холода…»
Несколько минут отец молчал в изумлении. Услышанное перевернуло всю его душу. Слова сына заставили лед в его сердце растаять. Собравшись с мыслями, он побежал на улицу в поисках своего отца. А когда нашел его, вернул в дом и простерся перед ним на полу, умоляя о прощении. Он подарил ему лучшие одежды и посадил с почетом во главе стола (Оцротейну).
Пуа Штайнер
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Хава Куперман
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Авраам Коен
Рав Авраам Коэн
Лифта — это брошенная в 1948 году арабская деревня, которая находится в самом центре Иерусалима, в природном парке Кедровая долина. Здесь прекрасные виды, естественная миква, развалины арабских домов, все составляющие неформального туризма.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону