«И сказал Б-г Моше: положи опять посох Аарона… в знак непокорным» (17:25). Рассказывает рав Зильберштейн: Припоминаю историю, произошедшую, когда я еще ребенком ехал в поезде в Тель-Авив. Добравшись до станции, я столкнулся с удивительным зрелищем.
Напротив одного из железнодорожных путей стояла группа детей с учителей. Было видно, что учатся они не в религиозной школе, и воспитывают их уж точно не в духе Торы и заповедей. Неожиданно там появился симпатичный религиозный дедушка и, увидев группу детей, подошел к ним и спросил одного из них, хочет ли он конфетку…
Ребенок, естественно, ответил утвердительно, и дедушка достал из кармана конфету, но прежде попросил того благословить: «По слову Которого возникло все». Ребенок согласился, благословил Б-га вслух и получил конфету.
Зрелище, представшее нашим глазам, было невероятным. Едва его друзья увидели этого «осчастливленного» ребенка, все как один бросились к дедушке и стали просить конфеты. Удивительнее всего было то, что конфеты они просили не для того, чтобы просто их съесть. Они говорили: «Мы тоже хотим произнести благословение!»
По ним было отчетливо видно, что благословлять они хотят больше, чем лакомиться. Это было вдвойне поразительно, учитывая, что учились они в учреждении, далеком от Торы. Все дети выстроились в ряд, и когда подходила очередь каждого из них, старец произносил благословение вместе с ним, а потом тот получал конфету. Это зрелище поразило даже их учителя. Когда я увидел его удивление, то подошел к нему и сказал, что хочу рассказать историю, поведанную «гением мусара», равом Элияу Лупианом. Учитель согласился.
Это была история, произошедшая во времена инквизиции. В один прекрасный день власти забрали еврейского ребенка из дома родителей и отдали его в церковь, чтобы сделать церковным служителем. Будучи очень одаренным, ребенок сумел быстро подняться в церковной иерархии, так что спустя несколько лет его назначили судьей в одной епархии. Каждого из его братьев-евреев, кто осмеливался нарушать приказ властей и соблюдать заповеди Торы, приводили к нему на суд. За несколько лет им были вынесены суровые приговоры, и множество евреев было убито за то, что продолжало соблюдать иудаизм.
Однажды к судье привели еврея, пойманного «на месте преступления» в талите и тфилине. Судья хотел поставить печать на приговоре, но никак не мог… рука его не слушалась. Он пробовал вновь, и опять безрезультатно, и так снова и снова. Тогда судья решил сделать короткий перерыв и сел поразмышлять наедине сам с собой , отчего же никак не удается ему поставить печать. Вдруг, сам не понимая почему, он подумал, а не может ли человек, приведенный к нему, быть… его отцом.
Он позвал подсудимого к себе в кабинет и спросил, не было ли у него когда-то маленького сына, схваченного и уведенного в церковь. Когда отец ответил утвердительно, судья спросил, не помнит ли тот каких-то телесных признаков ребенка. Отец сказал, что были две царапины на правом плече. Едва услышав эти слова, судья почти потерял сознание. Они бросились в объятия друг к другу. Выяснилось, что судья — пропавший сын судимого еврея. В конце концов этот сын сбежал из церковной системы и вернулся к своему народу.
Этот рассказ доказывает, — говорил машгиах из «Кфар Хасидим», — что естественная связь отцов и детей так сильна, что даже многие годы, пока судья оставался на своей должности, и многие совершенные им злодейства не смогли ее разорвать.
Учитель уже стал понимать, на что я намекаю ему этим рассказом… но я все-таки пояснил еще более четко.
«Даже если вы думаете, что ваши ученики уже не связаны со Всевышним, это ошибка. Теперь вы видите сами, с каким рвением они благословляют на конфеты», — сказал я.
В отношениях родителя и ребенка никогда не бывает полного забвения. Можно забыть на день или два, на год, несколько лет или даже больше, в конечном счете память все равно всплывает вновь, и пропащий сын хочет вернуться к отцу.
Хафец Хаим отмечал, что как раз об этом гласит Писание: «Не отвергнется от Него отверженный». От Отца невозможно отделиться. От Него не убегают (Бархи Нафши).
Пуа Штайнер
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Хава Куперман
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Авраам Коен
Рав Авраам Коэн
Лифта — это брошенная в 1948 году арабская деревня, которая находится в самом центре Иерусалима, в природном парке Кедровая долина. Здесь прекрасные виды, естественная миква, развалины арабских домов, все составляющие неформального туризма.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону