«ВАИКРА» («И ПРИЗВАЛ»)

Храм построен. Частью служения Всевышнему в Храме является принесение жертв. Недельная глава «Ваикра» («И призвал») начинает описание видов жертвоприношений. В ней названы пять видов жертв, приносимых Б-гу отдельным человеком, — ола, минха, шламим, хатат, ашам, — и жертва хатат, приносимая за вину всей общины.

Еврей «срывается», грешит достаточно часто (разгневался, например, «вскипела кровь», увлекся излишествами — их символизирует запас сала у животного), и вот у него на глазах режут жертву, окропляют кровью жертвенник, кладут на огонь сало и полностью сжигают. Вольно или невольно человек проводит аналогию между собой и жертвенным животным. Смерть последнего заставляет еврея глубоко ощутить, что его жизнь — в руках Б-га. А не заслужил ли он своим проступком сокращения дней своей жизни? Надо отказаться, решает он, от запретных удовольствий — «сало сжечь!», удержаться от гнева — «кипения крови».

Такие переживания запоминаются надолго. Прийти в Храм, исповедаться, выбрать и купить жертвенное животное — это требует и усилий, и денег, а значит — тоже помогает закрепить впечатление.

Штрафа избежал, а кашлять будет?

Солдат, принесший воинскую присягу, обязан выполнять все приказы командира, даже если ему кажется, что там много лишнего и никому не нужного. Это очевидно для всех.

Заповеди Б-га выше приказов человека. Их тем более надо безоговорочно выполнять. Но они не только выше, а еще и сложнее. За ними стоит много не открытых нам обоснований, или, как говорят, причин. В каждой мицве (заповеди) — более ста — ста пятидесяти причин, которые возвышают, облагораживают человека, придают ему святость. Поэтому к ним надо относиться не только как к приказам командира, но и как к предписаниям врача, которым человек следует для своей же пользы.

Вот вам быль. Новый репатриант, заядлый курильщик, страдал астмой, да и легкие у него были не в порядке. Врачи строжайше запретили ему курить, и дома жена и дети бдительно за ним следили. В отсутствие сторожа он забрался на нефтяной склад, расположенный по соседству, и в тишине и уюте всласть накурился. Там, правда, висело объявление, что за курение на складе полагается штраф в триста лир (мы тогда, помню, получали шестьсот пятьдесят лир в месяц), но он еще не умел читать на иврите.

Вернулся сторож и застиг курильщика «на месте преступления». Тот ловко отвертелся от штрафа: извините, мол, не знал, читать не умею.

Можно считать, что все кончилось благополучно: от штрафа увернулся, пожара избежал... Но вот со здоровьем как же? Кашлять-то он будет?

Нечто похожее происходит и с мицвот. Каждая из них возвышает и освящает человека, а ее нарушение наносит непоправимый вред.