В этот Песах выйдем из смарт-рабства

Заходя в личный Египет

«Всё, довольно! сейчас — или никогда!» — решительно сказал себе Борис, открывая блокнот. Уже много лет Борис время от времени натыкался на статьи про «цифровой детокс», и даже появлялись среди его знакомых такие, которые внезапно пропадали из его информационного поля на несколько дней. Потом они гордо объявляли в соцсетях, что «очистились от избытка информации» и теперь чувствуют, что гораздо лучше контролируют собственную жизнь.

Борис только улыбался этим причудам. Отключить на целую неделю все каналы связи с миром — как? И главное — зачем? Даже говорить об этом смешно. Конечно, нужна информация, нужно общение с приятелями и родными, нужны курсы и лекции, да и работа без смартфона в наше время просто немыслима — XXI век на дворе!

В какой-то момент Борис стал чувствовать, что его дни проходят не по тому плану, который он продумал накануне, а по какой-то странной, будто навязанной кем-то, схеме. Чтение новостей, просмотр роликов в ю-тьюбе, скроллинг ленты инстаграма проникали буквально в каждое его занятие, будь то бизнес, обед, прогулка с детьми или даже сон. Не раз и не два его смартфон будил его блямканьем уведомления, и Борис, «раз уж всё равно проснулся», спросонья вглядывался в телефон, читал сообщение, убеждался, что можно было его прочитать и утром, а потом еще час или два боролся с бессонницей.

«День отключения»

«Всё, довольно! 4 марта объявляю инфо-детокс!» — сказал себе однажды Борис после того, как узнал от приятеля, что существует особый день в календаре, первая пятница марта, который считается международным «днем отключения», dayofunplugging. Чтобы основательно «подковаться» по этому вопросу, Борис стал читать, что это такое и кто это придумал.

Оказалось, что на сутки выключить телефоны и компьютеры первой предложила какая-то еврейская общественная организация еще в 2009 году, потому и сутки эти начинаются и заканчиваются как-то странно: с заката пятницы до заката субботы. «Интересно, американцы и все остальные, кто присоединился к этой программе, в курсе, что они еврейский шабат отмечают?» — усмехнулся Борис. Он сам был далек от своей религии, но про шабат, кашрут и праздники немного читал. «В общем, решено, все дела заранее переделаю, всех предупрежу и отключусь на 24 часа. Может, и правда, обновлюсь и очищусь, как они все говорят…»

«День отключения» у Бориса не удался с самого начала. Буквально через полчаса после того, как он выключил телефон, планшет и ноутбук и убрал их в ящик стола, его начали одолевать незнакомые раньше чувства. Он держал в руках книгу, которую давно хотел прочитать, но скоро заметил, что глаза бегают по строчкам, а что в этих строчках написано — он понятия не имеет. Бориса мучило необъяснимое беспокойство, он протянул руку к ящику стола, отдернул, встал, пошел на кухню, налил себе соку, выпил, вернулся к книге. Прошло еще четверть часа.

— Папа… — позвал пятилетний сын.

— Ну что еще?! — Борис услышал свой раздраженный голос как будто со стороны.

— Папа, ты можешь открыть мне? — сын протягивал жестяную коробку с печеньем.

— Какое еще печенье вдруг?! Скоро ужинать!! И вообще, не мешай мне, видишь, я занят! Иди к маме!

Ребенок отшатнулся от него и поскорее вышел из комнаты, а Борис попытался проанализировать: что вызвало у него приступ ярости. Ответа не нашел, попробовал дальше читать. Вошла жена:

— Боря, пойдем ужинать.

— Ужинать? Ну, пойдем. Или нет, не хочу. То есть — спасибо. Спасибо, я потом.

Прежней раздражительности и ярости уже не было. Мыслей о том, какие новости произошли в стране и мире за последний час, — тоже не было. Желание читать книгу пропало, аппетит не появлялся, несмотря на аромат свежеприготовленного жаркого. «Все это не имеет смысла. Жизнь вообще не имеет смысла… А что, собственно, имеет смысл?..»

— Боря, — прервала его мысли жена, — Женя звонит, спрашивает, почему ты на сообщения не отвечаешь. У него что-то срочное, на, поговори! — И приложила ему трубку своего телефона прямо к уху. Делать было нечего, пришлось поговорить с Женей. А потом включить телефон и посмотреть тот файл, который Женя отправил. А потом включить ноутбук и начать файл редактировать, потому что он никуда не годился. В общем, спать Борис пошел поздно, а утром про свое решение 24 часа не пользоваться ничем, что имеет экран, вспоминал со смешанными чувствами: смущения, облегчения и желания попробовать еще раз.

Он попробовал в следующую пятницу. И через одну. Ничего не получалось: или его кто-то находил через жену или он сам не выдерживал и брал в руки телефон. И всё же Борис не считал себя зависимым и приписывал неудачи обстоятельствам. Потом жизнь и вовсе стала такой, что вообще непонятно было, как можно прожить неделю без информации. Политическая ситуация в мире заставила поминутно читать новости даже тех, кто раньше о политике и не думал. И коронавирус никуда не делся, и теракты тоже. Разве можно было не следить за новостями и соцсетями?

Борис практически не отлипал от телефона и уже не думал ни о каком детоксе. В этом году он снова получил в рассылке сообщение о грядущем «дне отключения», к которому обещают присоединиться тысячи людей во всем мире, криво улыбнулся и перешел к следующему сообщению. По иронии судьбы, следующим было предложение установить на телефон бесплатную программу, которая фиксирует активность пользователя и показывает, сколько часов он потратил на почту, сколько на соцсети, сколько на шагомер и так далее. Борис автоматически кликнул на ссылку.

Цифры, которые он увидел на следующий день, ошеломили Бориса. Он даже представить себе не мог, что берет свой смартфон в руки в среднем каждые три с половиной минуты. И что на сообщения в вотсап и телеграм он потратил за день 297 минут. И что за сутки он ответил только на один телефонный звонок. «На это уходит моя жизнь…» — думал Борис. — «Как я дошёл до этого? И что с этим делать?»

Хамец, маца и наша свобода

Еврейская Традиция дает ответ на оба вопроса. Мы попали в рабство к своим смартфонам точно так же, как наши предки — в рабство к Фараону: добровольно, постепенно, незаметно, шаг за шагом. И выйти из этого рабства мы сможем так же, как вышли из Египта: сразу, торопясь, всем сердцем желая этого и — с помощью Вс-вышнего.

Перед Песахом все евреи уничтожают хамец, квасное. Но в чем же разница между квасной лепешкой и пресной? Они состоят из одних и тех же ингредиентов (муки и воды), только квасная лепешка успела подняться, а маца нет. То есть хлеб на закваске — это та же маца, только надутая воздухом, но почему-то для нас хлеб выглядит привлекательнее и заманчивее, чем маца.

В иудаизме квасное является символом личного рабства, а маца — символом личной свободы. Ведь нас порабощают предметы роскоши, а не предметы первой необходимости. Психотерапевты не встречали людей, которые бы выработали зависимость от питьевой воды, брокколи на пару, прогулок со своими детьми в парке или отопительной батареи.

Мы становимся зависимыми только от закваски, то есть от тех вещей, которые хорошо выглядят, апеллируют к нашим желаниям, побуждают нас заниматься ими — но при ближайшем рассмотрении оказываются обманками, надутыми воздухом, — как заквашенный хлеб.

Старательно обыскивая свои квартиры в поисках квасного, на самом деле мы ищем области нашего духовного порабощения. Когда мы сжигаем накануне Песаха найденные корочки хлеба, мы наделены силой сжечь и то, что сделало рабом каждого из нас.

Практически это значит, что принятое нами решение о том, что в течение семи дней Песаха мы отказываемся служить своим поработителям, получает особую поддержку Свыше именно в эти дни. И за эту неделю, которую мы проведем без того, что нас угнетает (смартфон, тревожные мысли, обжорство, курение, ненужные покупки, гневливость, зависть — у каждого своё), власть угнетателей ослабеет. И тогда наше решение поменять свои привычки имеет шансы продлиться и после Песаха.

Песах — это время, когда свобода витает в воздухе, когда Вс-вышний дает всем нам особые силы для того, чтобы найти квасное внутри себя, по-настоящему уничтожить его, принять свободу и действительно стать свободными!