Из цикла «Рассказы рава Карлебаха», темы: Пасхальный седер, Холокост, Гетто, Рассказы, Карлибах
Гевалт, гевалт — с разрушения Храма не было такого Песаха в мире… Этот седер в варшавском гетто проводили один взрослый еврей и один еврейский ребенок. Чудесным образом им удалось достать мацу и вино.
Мойшеле пел ма ништана, задавал четыре вопроса — эти самые глубокие вопросы — в варшавском гетто. Почему так много боли этой ночью, и почему эта ночь так темна, так темна, как никакая другая ночь в мире… Все ангелы дрожали, пока Мойшеле спрашивал — ма ништана, — и весь мир наполнился слезами. Отец уже хотел отвечать: «Рабами были мы в Египте…», но тут Мойшеле сказал:
— Тате зиссе (дорогой папа), у меня есть еще один вопрос — мой собственный.
Когда Мойшеле задавал первые четыре вопроса — весь мир содрогался. Но когда он начал задавать свой собственный вопрос — наступила пронзительная тишина во всем мире. Даже ангелы боялись шуметь.
— Тате зиссе, пожалуйста, скажи мне, в следующем году — останется ли в мире хотя бы один Мойшеле, который задаст эти четыре вопроса? И будет ли во всем мире хотя бы один еврейский папа, который сможет на них ответить? Скажи мне, зиссе тате, будешь ли ты жив в следующем году? Буду ли я жив в следующем году? Ответь мне правду: останется ли на свете хоть один еврей?
Отец отвечал:
— Я не знаю… Я не знаю, останешься ли ты в живых, и я не знаю, останусь ли я в живых, но я обещаю тебе, что в пасхальную ночь в следующем году будет в мире какой-то Мойшеле, который будет спрашивать ма нишатна, и я обещаю тебе, что будет какой-то тате, который ответит ему: «Были мы рабами в земле египетской…»
* * *
Я рассказывал эту историю в Тель-Авиве несколько лет назад, и вдруг вижу — какое-то движение в зале, шум, «Маген Давид Адом» (израильская «скорая помощь»): одному из зрителей стало плохо. Это был тот самый Мойшеле…
Да, Мойшеле остался жив, после войны приехал в Израиль. Р. Шломо Карлибах ничего не сказал о том, проводил ли Мойшеле седер со своими детьми — и сейчас уже не у кого спросить об этом. Но каждый год миллионы детей в пасхальную ночь по-прежнему поют ма ништана и отцы отвечают им — «Были мы рабами в земле египетской…». Ведь практически каждая еврейская семья — и религиозная и нерелигиозная — проводит Седер Песах.
Перевод Батшевы Эскин
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?