Однажды обезумел царский сын. Он вообразил себя индюком, разделся догола и забрался под стол. Там он и сидел, отказываясь от человеческой еды и питаясь только крошками хлеба и перемолотыми костями, подобно настоящему индюку. Все лекари королевства безуспешно пытались излечить его от безумия и вовсе отчаялись.
Царь от этого безмерно страдал.
Но как-то пришел к нему один мудрец и сказал: «Я знаю, как его исцелить».
Разделся мудрец, уселся нагишом рядом с царским сыном и стал подбирать кости и хлебные крошки.
«Кто ты? — спросил принц. — Что ты тут делаешь»?
«А ты кто? — спросил мудрец. — Что ты здесь делаешь»?
«Я индюк», — сказал царевич.
«И я индюк», — ответил мудрец.
Так сидели они какое-то время, пока не подружились.
Однажды мудрец показал знаками слугам, чтобы бросили им рубахи. И сказал царскому сыну: «Почему ты думаешь, что индюк не может носить рубаху? Можно носить рубаху, оставаясь индюком». И оделись оба в рубахи. Потом снова дал знак, и бросили им штаны. И опять он сказал: «Неужели ты считаешь, что нельзя оставаться индюком, надев штаны»? Так все и продолжалось, пока они не оделись полностью.
Подал мудрец другой знак, и передали им со стола человеческую еду. И снова он сказал царевичу: «Почему ты думаешь, что перестанешь быть индюком, если съешь хорошую пищу? Ешь все самое лучшее, и по-прежнему будь индюком»! И стали оба есть, как люди.
Наконец, мудрец сказал: «Неужели индюк обязательно должен сидеть под столом? Он ведь не перестанет быть индюком от того, что сядет за стол».
Так продвигался мудрец шаг за шагом, пока полностью не исцелил царского сына. Смысл этой притчи понятен понимающим.
Так человек, желающий приблизиться к Богу, кажется самому себе индюком, навсегда заключенным в материю. Но таким путем можно постепенно, шаг за шагом, приступить к служению Всевышнему.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?