Из цикла «Законы шабата в кратком изложении», темы: Речь, Суббота, Еврейский закон, Общение, Яков-Йехезкель Позен, Запреты в Субботу
Из того, что написано: «…и говоря о них», мы учим, что наша речь в шабат не должна быть подобна будничной. То есть запрещено говорить в шабат о том, что собирается (сам говорящий) делать после шабата, если это действие запрещено в сам шабат хотя бы только дерабанан. Подобно запрету «не занимаясь своими делами» нам запрещено говорить таким образом, что из самих наших слов станет совершенно ясно, что действие будет сделано запрещённым в шабат способом. Однако разрешается говорить об этом таким образом, чтобы можно было бы, хотя и с натяжкой, понять, что человек собирается сделать данное действие разрешённым в шабат способом. И даже если сам говорящий всего этого не подразумевает — в таком случае его слова выходят из рамок запрещённых речей и получают статус обдумывания, что не запрещено в шабат.
Пример. Если кто-либо собирается ехать по окончании ша-бата на большое расстояние запрещённым в шабат образом, например на поезде, он не должен говорить, что поедет на поезде, но пусть скажет, что собирается добраться после шабата туда-то и туда-то. Таким образом, он не говорит напрямую, что поедет на поезде, а то, что он сказал «добраться», включает в себя возможность и того, что говорящий доберется туда разрешённым способом, то есть пешком. И даже если пункт назначения находится за пределами тхума, поскольку можно добраться туда пешком, если вдоль дороги стоят небольшие строения (бурга-ним), каждое из которых не удалено от соседнего более чем на 70 амот, его речь уже не расценивается как будничная, и к ней не относится запрет «и говоря о них». Точно так же разрешается попросить принести какую-либо вещь по окончании шабата даже из ршут арабим, так как и в этом случае можно расценить требуемое действие как разрешённое в шабат. Ведь если там будут мехицот, в самом действии уже не будет нарушения запрета переноса, и поэтому нет уже в сказанных словах противоречащего шабату духа.
Но не все разговоры, касающиеся будничных дел, запрещены со стороны «и говоря о них», а только те из них, которые могут касаться нас в будущем. Например, если говорят, что собираются сделать некоторое дело завтра. Зато разрешается говорить о том, что нас уже не касается, даже если при этом упоминаются запрещённые в шабат действия. Следовательно, разрешается рассказывать другому еврею (если это не касается будущих поступков собеседникаи он не собирается приобрести себе подобную вещь), как вы купили некоторую вещь и сколько заплатили за нее и т.п. Ввиду того, что подобная информация уже не касается будущего, такая речь выходит за рамки запрета и расценивается, как обычный рассказ. Тем не менее в книгах написано, что необходимо стараться сокращать и подобные разговоры, так как разговоры в шабат должны соответствовать духу дня, тем более что подобные речи входят в категорию праздных речей и будничных разговоров, о которых наши мудрецы предостерегали, что их необходимо максимально сокращать в шабат.
Как и выше, в ходьбе и занятии различными делами в шабат, где мы разделили между просто заботами и заботами, связанными с заповедями, которые нельзя отложить до окончания ша-бата, так и в отношении вещей, связанных с речью («и говоря о них») мы проводим подобное различие. В результате, разрешается говорить в шабат о вещах, связанных с выполнением заповедей (или с нуждами общины), которое нельзя отложить до окончания шабата, даже если речь идет о запрещённых в шабат вещах. Таким образом, разрешается говорить в шабат о сватовстве, о заботах, связанных с обучением мальчиков Торе; разрешается даже обратиться к учителю Торы с предложением работы. Также разрешается в шабат объявить о пожертвовании даже с упоминанием его суммы (когда в этом есть необходимость). И все потому, что эти вещи расценивают как «дела небесные». И несмотря на то что выше мы разрешили только такие «дела небесные», которые нельзя отложить до окончания шабата, это не касается упомянутых примеров: такие заповеди не стоит откладывать, даже если это кажется возможным, поскольку уже известно, что, отложив их хотя бы и на небольшое время, можно вообще легко потерять возможность выполнить их. И понятно, что все зависит от каждого конкретного случая.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?