Из цикла «Тания», темы: Мысли, Раби Шнеур-Залман из Ляд, Грех, Тания, Добро и Зло
И сотворил их в противоположении[1] — «грешник, которому хорошо» против «праведника[2], которому плохо». А это значит, что добро в его Б-жественной душе, местящейся в мозгу и в правой половине сердца, находится в подчиненном положении и лишено силы по отношению ко злу стороны «клипа» в его левой полости. Существует также бесчисленное множество ступеней и градаций количественного и качественного уничтожения и подчинения добра злу, сохрани Б-г. У некоторых это подчинение и уничтожение [добра] очень незначительно, но даже в такой малой степени оно бывает не постоянно, не всегда и не часто — лишь изредка зло в нем пересиливает добро и захватывает малый город, то есть тело, но не полностью, а лишь частично. И [тело] переходит в его подчинение и становится колесницей и одеянием, в которые облекается одно из трех одеяний [души], как уже говорилось выше[3], то есть только действие, если совершаются небольшие и не особенно тяжкие грехи, сохрани Б-г, или только речь, если беседа граничит со злословием, бессмысленным весельем и тому подобным, или же только мысль, если она касается греха, что хуже совершения его[4]. А также если человек думает о греховном без намерения так поступить, а просто в нем возникает мысль о физической близости женщины и мужчины, и этим он преступает предостережение Торы: «И избегайте всего дурного»[5], а значит, не следует думать днем и т. д.[6]. Или же, располагая временем для занятий Торой, он обращается сердцем к пустому, как сказано в трактате Авот: «Бодрствующий ночью… и обращающий сердце свое и т. д.»[7]. Ведь за каждый такой и подобный ему поступок человек должен называться грешником в тот момент, когда зло в его душе усиливается, облекается в тело, приводит к совершению греха и оскверняет его. Но позднее добро усиливается в Б-жественной душе. Он раскаивается и просит Всевышнего о прощении, и Всевышний простит его, если он к Нему возвратится, совершив покаяние надлежащим образом — так, как это советуют делать наши мудрецы в соответствии с тремя видами искупления, о которых говорил раби Ишмаэль, и т. д.[8], как об этом говорится в другом месте[9].
Но есть люди, в которых зло усиливается еще больше, облекаясь во все три его одеяния, и приводит к еще более тяжелым и более частым грехам. И время от времени человек раскаивается, и его посещают мысли о покаянии, [возникающие] из доли добра в его душе, которое временами усиливается. Однако добро не достигает в нем достаточной силы, чтобы он мог победить в себе зло, целиком отказаться от грехов, осознать [в себе дурное] и оставить [то, что к нему приводит]. О них сказали мудрецы: «Грешники полны угрызений совести»[10], и таково большинство грешников, в душе которых еще сохраняется доброе начало. А кто никогда не знает раскаяния, кого мысли о покаянии вообще не посещают, называется «грешником, которому плохо», ибо зло в его душе — единственное, что в нем осталось. Оно настолько пересилило добро, что добро удалилось от него и издали держится над ним, облекая его вокруг. И потому сказали мудрецы: «На всяком собрании десяти почиет Шхина»[11].
[1] Когелет, 7:14.
[2] Нижняя ступень несовершенного грешника, близкая к совершенному грешнику, против верхней ступени несовершенного праведника, близкого к совершенному праведнику.
[3] В гл. 4.
[4] Йома,29а.
[5] Дварим, 23:10.
[6] Ктубот, 64а.
[7] Авот, 3:4.
[8] В конце трактата Йома.
[9] Тания, часть 3, гл. 1.
[10] Недарим, 96.
[11] Сангедрин, 39а. Даже в том случае, если один среди них — абсолютный грешник, ибо в противоположность злу, которое в совершенном праведнике полностью отсутствует, добро не поддается уничтожению до конца, и даже в случае (редком) совершенного отсутствия добра в человеке оно остается в отдалении, облекая его кругом и тем самым поддерживая его существование.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?