Как-то один еврей, который совершил несколько грехов, раскаялся и пришел к раву Нафтоли из Ропшица. Он хотел получить совет, как исправить сделанное им, однако не нашел душевных сил, чтобы признаться раву, что именно он совершил такие тяжелые грехи, и начал говорить от имени другого:
— Раби! У меня есть близкий друг, который недавно признался мне в частной беседе, что совершил такие-то и такие-то прегрешения. Сейчас, как я понял, он хочет исправиться, однако из-за тяжести совершенного стыдится признаться вам в этом. Он попросил меня прийти к вам за советом. А я перескажу ему, что нужно сделать, чтобы исправить содеянное.
Мудрый рав Нафтоли улыбнулся и сказал:
— Твой лучший друг меня удивляет. Зачем ему было нужно посылать тебя? Он мог бы сам явиться ко мне и сказать, что пришел по поручению друга.
Реб Зуша из Аниполи сумел накопить как-то десять рублей. Сумма довольно большая по тем временам. Он очень опасался, что воры украдут все его сбережения, и долго раздумывал над тем, где же спрятать деньги. В конце концов, он положил деньги в Хумаш (Пятикнижие) на ту страницу, где написана заповедь «Не укради», понадеявшись, что слова Творца остановят вора, и он не заберет последнее.
Через некоторое время деньги понадобились. Стал реб Зуша листать Хумаш, но не нашел десяти рублей. Обнаружил только пять на странице, где написана заповедь «Возлюби ближнего своего, как самого себя».
Удивленный реб Зуша воскликнул:
— Творец! Посмотри, какая разница между мной и этим евреем, который взял мои деньги. Когда у меня были десять рублей, я не думал о других и хотел все сохранить только для себя. Этот же неизвестный ограничил себя половиной суммы, думая о других.
Рав Айзик Хариф был очень недоволен уровнем знаний и качеством деятельности городского врача. Как-то раз, встретившись с ним, рав сказал:
— Наши мудрецы в трактате «Санэдрин» сказали: «Запрещено жить в городе, где нет врача». Мы, люди простые и ничего не понимающие в медицине, думаем, что в нашем городе есть врач, и поэтому здесь жить можно. Но вы-то человек образованный, разбирающийся в тонкостях врачебной практики, должны прекрасно понимать, что в нашем городе нет ни одного врача.
из журнала «Мир Торы», Москва
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?