Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
История произошла со знакомым мне русскоязычным равом.
Поехал он с женой в Россию на семейный семинар по иудаизму, который пришелся на летний месяц ав, отмеченный строгим постом в память разрушения Храма и Иерусалима. Семинар самый обычный — для совсем начинающих и их детей, а если есть муж — то и для мужей.
В России, как известно, летнее солнце заходит поздно. На день поста отпустили нашего раввина (с женой) с семинара, чтобы он провел его в подмосковной ешиве. (Ну, и действительно, не рассказывать же людям, которые с утра плотно поели, про разрушение Храма, в память о котором мы ничего не едим целый день, — и лектор на самом деле ничего не ел. Да его слушатели не поймут!)
Там они (раввин с женой) почти до вечера пробыли в комнате общежития с балконом, выходящим к высокому сосновому бору. Правда, им пытались помешать: дикие комары, шумливые галки в кронах деревьев — да какой-то мальчик трех лет, не больше, устроивший шумную возню под окнами. Возился сам с собой, орудуя грузовиком в песочнице, время от времени кричал невидимой сестре, чтобы пришла посмотреть на игру, короче — вел себя не самым тихим образом. Но раввин вышел, внимательно на него посмотрел, даже произвел звук: шшш, — и малыш куда-то скрылся.
Кстати, вы заметили, как по-разному многие из нас относятся к детскому шуму во дворе? Чужие дети обычно мешают больше. Но свой ребенок, хотя и орет отчаянней всех, не так расстраивает, как чужие, согласны? Так вот, закон гласит: в этом случае к чужим детям надо относиться, как к собственным (вернее, к их крикам и воплям). По-моему, очень простое правило.
Итак, вышел раввин на балкон, собрался сделать замечание чужому, как своему. Но не сделал, а только прошипел отрывисто: шшш. Мальчик шипение уловил — и тут же панораму покинул.
А через неделю, когда на семейном семинаре была «пересменка» (термин из пионерского детства), рав снова с женой приехал в ту же ешиву. Дал урок студентам, вышел в коридор, а там его жена разговаривает с какой-то женщиной. Рядом же с ними стоит тот самый мальчик, — раввин его сразу узнал. Подзывает его жена и говорит, показывая на мальчика: «Знакомься, твой ребенок».
Надо сказать, таких шуток в раввинской семье не бывало. Значит, тут что-то из ряда вон выходящее. Требовалось разъяснение, и оно сразу последовало.
Женщина сказала, что ныне она заведует ешивной кухней, но соблюдать заповеди Торы начала только три года назад, с тех пор как оказалась на одном из семинаров по иудаизму.
«Вы меня не помните? Я сидела в третьем ряду».
И рассказала. Ситуация ко времени того семинара у нее сложилась не из легких. Двое маленьких детей на руках, только что разошлась с мужем (он ни в какую не хотел соблюдать заповеди Торы, но это, конечно, всего лишь отговорки). Да ко всему прочему — беременна месяце на втором. Поэтому бросила квартиру, схватила детей и приехала в Москву, где, ей сказали, легче найти работу. Между тем записалась на семинар. Сидела на уроках и тихо оплакивала свою тяжелую судьбину, вернее — взвешивала последствия неизбежного аборта.
А тут на уроке стали обсуждать тему награды и наказания.
Рав возьми и скажи всей аудитории, что нет более тяжелого наказания за прожитую жизнь, чем демонстрация упущенных возможностей. Другими словами, уже после смерти человек увидит, что он сделал в каждом случае выбора и как мог поступить наилучшим образом. Это и будет его личный Суд.
А женщинам («помните, каким голосом вы это произнесли?») будут показаны ко всему прочему все их дети, которых могли родить, да не родили. Отказались рожать, вырезали по своей воле, никто не принуждал.
«Как я услышала — тут же решила: будь что будет, а этого оставлю».
Раввин посмотрел на мальчика. Приятное еврейское лицо, смышленый взгляд. Женщина закончила: «Так что знакомьтесь. Зовут Лейб».
Вот и говорите после этого, что можно с балкона шипеть на чужих детей. Все дети — наши!
Читайте обзор по теме Аборт
Теги: Личное
